Главная \ Жизнь.Йашайиш \ Йашайиш. Продолжение

Йашайиш. Продолжение

Весь быт на женщинах, а это - уход за детьми, стирка, готовка, уборка помещений и прилегающих к дому территорий, доставка воды, выпечка хлеба, уход за домашним скотом, иногда и топливо для буржуйки, плюс прополка капусты и прочих овощей, обработка химикатами, удобрения, уборка урожая. Всегда принимает самое активное участие во всех процессах капустооборота. В нагрузку к женщине, хлютские мужики получают: мать его детей, няню, доярку, пастуха, прачку, повара, пекаря, уборщицу, посудомойку, водопровода, садовода, агронома, грузчицу, ассенизатора, хранительницу сельских обычаев (и рьянного их соблюдателя), учительницу для его детей, заготовителя продуктов на зиму и тд. 
Причем, все это делается ответственно, не жалея сил, естественно это приводит к изнашиванию организма, болезням, преждевременному старению. Вопиющая несправедливость заключается еще и в том, что женщина всегда участвует в мужских делах, а мужик в женских - редко! Понятно, что горский мужик никогда не будет участвовать в женских делах, менталитет не позволит, но хотя бы создать условия. Теплый дом, воду, небольшое помещение с буржуйкой для стирки белья и мытья детей, сухой и чистый двор.… И еще несколько странных и не подающихся логике ситуаций. 
1) Узкие дороги. Все люди остро нуждаются в грузовом транспорте, однако, каждый кто может, ворует общую дорогу путем прибавления ее к собственной территории. 
2) Практически невозможно нанять рабочих за деньги, например строителей, не говоря уж о других, никто не хочет работать на другого односельчанина, даже за деньги. Но, если и получится уговорить, то наниматель должен носиться с ними как с младенцами, кормить и поить их, и при этом ежеминутно подтверждать их значимость, и что они от того, что работают на другого, ничуть от этого не становятся менее уважаемыми людьми. Но, вне села готовы работать в не самых лучших условиях, терпеть тяготы и лишения, зачастую даже не получая при окончании работ полагающихся денег. 
Многие молодые ребята уехали из села за лучшей долей. Большинство работают вахтовым методом на крайнем севере, время от времени навещают свои семьи и своих родителей. Работают в тяжелейших условиях, правда, и зарабатывают неплохие деньги. 
Честь им и хвала, что они не боятся тяжелых условий, работают, ведь им нужно содержать свою семью и помогать престарелым родителям. Исходя из всего происходящего можно сделать вывод, что ситуация в Хлюте, за последние двадцать лет, изменилась и ключевым изменением является следующее: если раньше основным источником (безбедного) существования была капуста, то теперь (хоть какого-то) пенсии и выездные заработки.

 Есть явные признаки того (особенно утренний призыв к молитве), что, в русле общедагестанских тенденций, в село возвращается религия. Это конечно хорошо, люди безбожники – нет ничего хуже. Первые шаги в этом направлении предпринималось еще много лет назад. Воссоздали купол старой мечети (или молельного дома), многие люди поднесли в дар мечети кто что мог. Некоторые, «особо предприимчивые люди», вдохновленные и взволнованные значимостью момента, начали безобразную суету вокруг религии и мечети, тем самым, на мой взгляд, дискредитировали религию и без того тяжело укореняющуюся в Хлюте. И, видимо, извлекли из ситуации все что могли, потеряли интерес и отошли. Но, слава Аллаху, все позади. Одним словом, религия возрождается.  

Теперь несколько слов об заметных (визуальных) изменениях, которые произошли в Хлюте, которых нельзя обойти. Произошли они двадцать лет назад. Тогда развалилось государство, в котором селянам жилось лучше, чем когда-либо в своей многовековой истории (это так, к слову). Именно тогда (как последний коллапсирующий выдох исчезающей страны) в селе произошли ужасные по своей разрушительной силе изменения, которые не происходили, может быть, со времен раскулачивания и создания колхоза. Те, кто постарше помнят, какие фантастические сады окружали село. Редкие по красоте и разнообразию фруктов. Чего там только не было: абрикосы - десятки сортов, сливы - десятки сортов, яблоки, груши, вишни, … . 
А какие вековые черешневые деревья, грецким орехам – не одна сотня лет, шелковичные деревья. Сады эти были разбиты нашими предками в течение долгих лет, заботливо разнообразив ассортимент фруктов для своих потомков. Фрукты хорошо растут в наших условиях. 
И эти сады не были колхозными, они были народными, общими. Не было никакой необходимости уничтожать эти сады с развалом колхоза. Образно выражаясь, эти сады были «душой» села. Именно при этих садах велика была вероятность рождения селом поэтов, композиторов, художников, но, к сожалению, с исчезновением садов исчезла и вероятность. 
В капустной грядке поэты не рождаются. Та часть этих садов - с восточной стороны, в самом начале, была еще более древней, вернее это был не совсем сад, а что-то вроде «мини джунглей - нашроу». Смешанный из плодовых и неплодовых деревьев, и кустарников. Как «блок пост» при входе в село стояли они, загораживая от восточных ветров, то и дело поднимающихся верх по самурской долине. 
Говорят, с исчезновением «мини джунглей» начали досаждать частые и сильные холодные ветра, доставляя дискомфорт жителям. Это физическое предназначение этих «мини джунглей», а какое эстетическое удовольствие доставляли они посетителям? Тут без аллегорий не обойтись. Если раньше Хлют казался зеленным оазисом среди выжженных гор, то теперь - как саманный островок в море капусты.

Не складываются в ряд слова, чтобы описать, что сделалось с садами. Только набором фраз (как крик души): за одну ночь, потерявши разум, алчностью одержимые, ржавыми топорами да дрожащими руками… . Конечно, село живет и будет жить, но как?